Эта не по годам серьезная девушка великолепно говорит по-английски. Она эрудированна и образована. Самое интересное - она закончила чайный факультет в сельскохозяйственном институте города Фучжоу. А это очень нехило. Эта девушка знает о чае, кажется, все. И разговаривать с ней - одно удовольствие!
Мы с ней говорили часа четыре. И от нее я узнал столько всего нового, сколько не узнать и… не узнать и… в общем, не узнать просто так.
Среди прочего она мне рассказала интересный факт о том, как китайское правительство влияет на «чайную моду» в Китае. Но прежде обратимся к истории.
Мао Цзэдун (毛澤東) наломал немало дров в Китайской истории. Обладая неограниченной властью, основанной на мощнейшем культе личности, Мао корежил китайские традиции и культуру, как хотел. Зачастую его действия по отношению к китайскому народу были очень далеки от здравого смысла. В разгар культурной революции – во второй половине шестидесятых годов – Мао был особенно беспощаден. «Для того чтобы построить Новый Китай, надо уничтожить Китай старый!» - говорил Мао. И бескомпромиссно следовал своей идеи. В те времена уничтожалось все, что имело отношение к традициям старого Китая. Массово и беспощадно. Сжигались книги и произведения искусства. Творчество в любом виде было запрещено. Непокорных казнили прямо на улицах. Казнили свои же. В те времена культурному наследию Китая был нанесен непоправимый урон. Еще больший урон был нанесен китайской ментальности. И это ощущается до сих пор.
В 1966 Мао ополчился на китайские чайные. Посещать чайные было запрещено под страхом смерти. А после он издал указ, где распорядился закрыть и уничтожить все чайные в стране. Дело в том, что чайные в Китае – это место социального общения. Тут люди встречаются и разговаривают. Делятся мыслями. Ведут полемику. Все это противоречило курсу партии. «У населения не должно быть мыслей. Партия думает за народ».
И если на юге страны ситуация была еще более или менее, то на севере все было очень люто. И так продолжалось практически десять лет. Не удивительно, что за это время чайная промышленность в Китае пришла в полнейший упадок. Спрос на чай упал практически до нулевой отметки. Те, кто занимался возделыванием чая, обнищали. Плантации заросли и выродились. Мао был отличным руководителем. Он умел достигать поставленные цели.
Времена изменились. Современный Китай имеет мало общего с тем Китаем, который был сорок лет назад. Сегодня Коммунистическая партия Китая - это очень здравая, сильная и продвинутая структура. Но она остается Коммунистической, и поэтому ошибки Мао не признаются открыто, но исправляются. Сейчас Китай активно возрождает традиции и культуру. В том числе и чайную. И это получается!
Правительство Китая поддерживает чайную промышленность. Чайный бизнес поощряется. Тут созданы все условия для фермеров. И для чайной торговли, в том числе, и для внешней.
Но мало того, что правительство «не мешает». Оно еще и инвестирует. Причем не в какие-то конкретные предприятия и заводы (тут государству не принадлежит ни одна чайная плантация и ни один завод). Оно инвестирует в отрасль. Глобально.
Так, несколько лет назад в Китае активно разрабатывалась тема чая Те Гуанинь. Аньси из небольшого провинциального городка превратился в столицу чая Те Гуанинь. Нет, этот город не стал больше и не увеличился в размерах, но он стал знаменит на весь Китай и далеко за его пределами. Про Аньси писали в газетах, про Аньси снимали передачи, чайную культуру Те Гуанинь развивали и двигали. И это было заметно. В итоге Те Гуанинь можно встретить в любой, в любой без исключения, чайной, в любом городе, в любой провинции Китая.
Потом стратегия правительства по возрождению чайной промышленности перешла в Юньнань. Чай Пуэр стал культовым чаем. Одним из символов Китая. Пуэр стал не просто популярным - он стал модным. А в провинции Юньнань активно развивалась туристическая отрасль. Юньнань действительно является красивейшей провинцией Китая. А чай Пуэр – действительно один из самых ярких китайских чаев. Популярность и слава этих чайных мест были предопределены изначально. Но с помощью протекции китайской власти этот процесс прошел за считанные годы.
Чай Лунцзин, город Ханчжоу и его окрестности также попали в эту программу. Сейчас там разбиты красивейшие национальные парки. Ежегодно в эти места привлекаются миллионы туристов. Общая площадь чайных плантаций растет. Лунцзин всегда был не дешевым чаем. Но после того как он стал популярным в федеральном масштабе, его средняя закупочная цена выросла многократно. И это нормально, ведь вырос и спрос.
Так вот, сейчас, как объяснила мне Чэн Ли, эта правительственная программа пришла в Уишань. Тут обустроены природные парки. Разработаны чайные туристические маршруты. Построен новый аэропорт и вокзал. Открыт музей чая. Именно тут проводятся общекитайские чайные конференции. Правительство развивает инфраструктуру города. В городе стоят рекламные щиты: «Уишань – уникальный чайный город Китая!» Сюда активно привлекаются туристы. Сюда приезжают журналисты федеральных каналов и снимают документальные фильмы о чае Дахунпао, которые потом многократно повторяют по центральным каналам. Во многих, в том числе и глянцевых, китайских журналах можно встретить рекламу: «Добро пожаловать в Уишань – колыбель чая». Такая же реклама идет по ТВ. Такая же реклама «ездит» на бортах автобусов в китайских мегаполисах.
Все это началось всего пару лет назад. Но результаты ощущаются уже сейчас. Для местных фермеров и чайных оптовиков такая забота правительства – это, как Божий Дар. Увеличивается спрос. Увеличиваются и закупочные цены. У фермеров появляются свободные деньги, на которые они могут позволить себе купить оборудование, расширить плантации, привлечь людей. В то время как город Уишань и чай Дахунпао становятся брендом.
Конечный потребитель, будь то китаец или русский, никогда этого не почувствует. От этого не изменится вкус и аромат этого замечательного чая. Но это тенденции. Которые интересно знать и понимать.
